Ох уж эти подростки! Знаете, вот сидишь, смотришь на своего, казалось бы, вчерашнего малыша, а перед тобой уже, ну, совсем другой человек. Вот мой Димка, ему двенадцать. Еще недавно гонял с Виолеттой по квартире, строил какие-то свои миры из Лего, а теперь? Теперь это такой, знаете ли, сосредоточенный молодой человек с наушниками, который, кажется, вообще с другой планеты. И ладно бы просто сидел, так ведь и молчит! Или, наоборот, выдаст что-то такое, что ты сидишь и думаешь: «Это вообще кто сейчас сказал?»
Иногда, вот честно, мне кажется, что я наблюдаю за каким-то редким, экзотическим видом, который только что вылупился из кокона. И вроде бы знаю все про развитие детей, ну, работа воспитателем в детском саду как-никак обязывает. Но тут… тут совсем другое кино. И вот ты стоишь посреди кухни, где пахнет борщом, который я только что сварила, а Димка прошел мимо, даже не заметив, и его комната уже пахнет чем-то своим, не детским, и дверь закрыта. И ты такая: «А что там, за этой дверью, происходит? Почему он молчит?»
Новый язык или просто… молчание?
Самое, наверное, сложное – это вот это их молчание. Или, знаете, не молчание, а такие, кхм, односложные ответы. «Нормально». «Да». «Нет». Попробуй вытяни из него что-то большее! А ведь хочется, ну, очень хочется понять, что там у него внутри. Как дела в школе? «Нормально». Что нового? «Ничего». И вот ты стоишь, как глухарь на току, и пытаешься услышать хоть что-то, хоть намек. А потом думаешь: «Может, я что-то не так делаю?»
Я, помню, как-то вечером сидела на кухне, муж Николай только с рейса вернулся, усталый, чай пьет. А я ему: «Коль, вот скажи, Димка совсем перестал разговаривать. Что делать-то?» А он мне, знаете, так спокойно: «Да он просто думает, мам. У них там сейчас такой ремонт в голове, что нам и не снилось. Гормоны, все дела». И ведь прав, наверное, водитель такси, который каждый день видит сотни разных людей и их настроений. У них же там, внутри, целый фейерверк! Все меняется, все бурлит, и они сами, поди, не понимают, что с ними происходит.
Иногда я ловлю себя на мысли, что пытаюсь расшифровать его молчание, как древние иероглифы. Вот он сидит, уткнувшись в телефон, и я думаю: он грустит? Или он просто залипает в свой «Майнкрафт»? А может, у него там какая-то первая влюбленность, и он стесняется? Ой, ну, эти догадки иногда просто сводят с ума. И ведь главное — не давить. Нельзя же, ну, вот так взять и вломиться в его личное пространство с криком: «Рассказывай немедленно, что у тебя там!» От этого, как правило, они только еще глубже в свою раковину прячутся. Как улитки после дождя, только без домика, а с наушниками.
Когда слова не нужны: искусство быть рядом
Так что же делать, когда слова вроде бы и не нужны, но быть рядом все равно хочется? Я вот что заметила. Иногда, самые важные вещи они говорят, ну, так, между прочим. Когда ты не ждешь. Когда ты просто сидишь рядом, делаешь что-то свое. Вот, например, мы с Димкой иногда по вечерам смотрим какой-нибудь фильм. Не обязательно что-то такое, что он сам выбрал бы, а просто, ну, что-то ненавязчивое. И вот сидим мы, и вдруг он такой: «Мам, а вот этот герой, он ведь поступил неправильно, да?» И начинается! Ненавязчивый разговор, который вдруг открывает целую бездну его мыслей.
- **Совместные дела без давления:** Это может быть что угодно. Вместе приготовить ужин (даже если он просто картошку чистит), поехать в магазин за продуктами, просто пройтись по парку в Одинцово. Главное, чтобы не было ощущения допроса. Просто присутствие.
- **Наблюдение:** Это наша главная суперсила, мамы. Смотреть, слушать, но не вмешиваться. Иногда их настроение выдает не слово, а, ну, какой-то жест, взгляд, или даже то, как он сидит на диване. Распознать, когда он просто устал, а когда что-то серьезное.
- **Неожиданные моменты:** Как-то раз Димка, проходя мимо меня, вдруг спросил: «Мам, а как ты думаешь, почему взрослые так часто не понимают детей?» И все. Больше ничего не сказал. Но этот вопрос, он как вспышка, осветил целую кучу его переживаний. И я поняла, что он ищет понимания, просто не знает, как его попросить.
Иногда, знаете, бывает так, что они вроде бы и не говорят ничего, но при этом выдают целые истории. Вот Ксюша, ей всего год, она еще не говорит, но как посмотрит, как улыбнется – и все понятно. А с подростками, ну, тут сложнее, но принцип тот же. Нужно научиться читать между строк, между «нормально» и «ничего». И быть готовой, что иногда они просто хотят, чтобы их оставили в покое. И это тоже нормально.
Подводные камни и как не утонуть
Конечно, не всегда все так гладко. Бывают и всплески агрессии, и апатия. И тут, ой, тут главное — не принимать все на свой счет. Это не про вас, это про них. Про их меняющееся тело, про гормональный шторм, про поиск себя. Помню, как-то Димка так хлопнул дверью, что у меня Виолетта, которая рядом играла, аж подпрыгнула. Я, конечно, пошла разбираться. А он сидит, красный весь, и вдруг, знаете, так тихо: «Да я просто не знаю, мам…» И тут понимаешь, что это не бунт против тебя, это бунт против самого себя, против этого непонятного нового мира, в котором он оказался.
Важно, ну, просто жизненно важно, не сравнивать их с другими. «Вот у Васи…», «А Маша…». Это вообще табу. Они и так себя чувствуют, как будто их выставили на всеобщее обозрение, а тут еще и эталон какой-то им подсовывают. Каждый подросток – это свой уникальный, ну, такой, знаете, хаос из чувств и мыслей. Мой Димка, например, обожает настольные игры, а вот его одноклассник Артем – наоборот, только про спорт и говорит. И ни один из них не лучше и не хуже, просто разные.
Иногда, конечно, бывает страшно. Думаешь: а вдруг я что-то пропущу? Вдруг это не просто «настроение», а что-то серьезное, вроде травли или депрессии? И тут, ну, тут нужно быть особенно внимательной. Не допрашивать, а предлагать поддержку. «Я рядом, если что». «Если тебе нужно поговорить, я всегда послушаю». Иногда они просто не знают, как попросить о помощи. И наша задача – создать такое пространство, где им будет не страшно признаться, что им плохо.
Помню, как-то раз Димка пришел из школы, такой, знаете, весь помятый, и просто лег на диван, уставившись в потолок. Обычно он сразу за компьютер или книжку. Я села рядом, просто погладила по волосам. И он, не глядя, вдруг сказал: «Мам, а вот если человек тебе друг, а потом он делает такую гадость… это что?» И вот тут, понимаете, открывается окошко. Не нужно сразу давать советы, ну, по крайней мере, я так считаю. Просто слушать. И быть рядом. Потому что иногда самое главное, что мы можем дать нашим взрослеющим детям – это не ответы, а просто наше тихое, но крепкое присутствие. И уверенность, что даже когда они молчат, мы все равно их слышим.