Ой, девочки, ну вот кто бы мне сказал лет десять назад, когда я еще только-только в детский сад пришла работать, что с подростками будет, ну, так… интересно? Я тогда, знаете ли, думала, что самое сложное – это научить трехлеток ложку держать или на горшок ходить. А тут – целая вселенная, которая меняется быстрее, чем погода в подмосковном Одинцово.
У нас тут, ну, вот, мой Дима, ему двенадцать. Двенадцать, Карл! Еще вчера, кажется, бегал по двору с машинками, а сегодня – уже такой, знаете ли, взрослый. Свои секреты, свои мысли, свои, ну, эти, как их, «принципы». И я, мама троих, воспитатель со стажем, иногда смотрю на него и думаю: «А кто это вообще такой? Где мой малыш, который просил почесать спинку перед сном?»
Невидимые стены и внезапные двери
Вот Дима, мой 12-летний, он, знаете ли, иногда так замолчит, что хоть караул кричи. Сидит себе, в наушниках, и кажется, что стена между нами, ну, просто бетонная. А потом, совершенно неожиданно, вечером, когда я уже, казалось бы, от всех дел отвалилась, Ксюша спит, Виолетта книжку читает, а Коля только-только с рейса приехал и ужинает, Дима вдруг подойдет. Запах этих их подростковых дезодорантов, такой приторный и навязчивый, сразу чувствуешь. И говорит, знаете ли, так, как будто и не было никаких стен. «Мам, а вот как ты думаешь…» И дальше – про школу, про друзей, про какую-то несправедливость, про то, что «все тупые, кроме меня». И ты стоишь, чайник на плите тихонько шумит, а ты слушаешь и думаешь: «Вот она, эта дверца, которая внезапно открылась!»
Иногда мне кажется, что у них там внутри маленький дирижер-хамелеон сидит, который меняет музыку и цвет настроения быстрее, чем я успеваю заварить себе утренний кофе. Вчера вот Дима, ну, прямо как будто, знаете ли, выиграл миллион, а сегодня утром — ну, чистый ежик, колючий и недовольный, потому что, видите ли, носки не так лежат. И что тут делать? Кричать? Топать ногой? Обнимать насильно? Да нет, только хуже будет. Я-то, как воспитатель, ну, понимаю же, что это этапы, что это нормально, но как же порой хочется, чтобы этот этап… ну, немножко побыстрее прошел, что ли? Или хотя бы, чтобы инструкции к нему прилагались, ну, как к новой бытовой технике.
Эмоциональные качели: от смеха до грозы за пять минут
Вот эти их эмоции! Это же, ну, просто что-то с чем-то. Я иногда, честно говоря, чувствую себя канатоходцем без страховки. Шаг влево – обида, шаг вправо – агрессия, а посередине – смех до слез над какой-то, ну, абсолютно не смешной шуткой. И это, кстати, не только у Димы. Я вот по Виолетте уже вижу, что скоро и ее подхватит этот водоворот. Недавно Дима на кухне, ну, вот, прямо во время ужина, вдруг начал возмущаться из-за какой-то ерунды, типа, что я ему не дала досмотреть видео про, ну, про каких-то блогеров. И вот он, знаете ли, с этого «не дала досмотреть» перешел на «вы меня не понимаете», потом на «я вообще ничего не хочу» и закончил тем, что хлопнул дверью своей комнаты так, что Ксюша, которая уже спала, подпрыгнула в кроватке. А потом через полчаса вылезает, такой, ну, немного виноватый, и спрашивает: «Мам, а ты мне бутерброд сделаешь?» И что тут? Ругать? Нет. Просто делаешь бутерброд. И думаешь: «Вот это да, американские горки, да и только!»
Мы, родители, ну, знаете ли, часто забываем, что им самим в этом состоянии – каково? Это же как будто ты едешь на машине, а у тебя то педаль газа западает, то тормоза отказывают, а руль вообще живет своей жизнью. Усталость, апатия, вспышки гнева – это же не всегда «вредность». Это, скорее, такой крик о помощи, замаскированный под колючки. И вот тут важно, ну, очень важно, не принимать все на свой счет. Это не про нас, это про них. Про их внутренний хаос, про их поиск себя в этом, ну, таком, знаете ли, сумасшедшем мире.
Когда оценки – не главное, а главное – это ты
Ох уж эта школа! Уроки, оценки, контрольные… Я, как воспитатель, ну, понимаю же, что оценки — это не всё. Но как же сложно, когда тебе учительница звонит и говорит, что Дима опять забыл тетрадь по физике! А ты стоишь, и у тебя в голове: «Да что ж такое-то?» А потом вспоминаешь, что он вчера до поздней ночи сидел, ну, с кем-то переписывался, и глаза у него были, как у панды. И ты понимаешь, что сейчас важнее не та оценка за физику, а то, чтобы он, ну, просто выспался. Или чтобы он, ну, чувствовал себя хорошо, что ли.
Вот это их тело, которое меняется, ну, просто со скоростью света. То руки длиннющие, то ноги, то голос ломается. Это же для них самих, ну, такой стресс! Они смотрят в зеркало и, наверное, видят там какого-то, ну, незнакомца. И тут еще мы, со своими «А почему ты сутулишься?» или «Что за прыщик у тебя на лбу?» Нет, ну, правда, иногда я себя ловлю на том, что говорю какую-то ерунду, а потом думаю: «Маша, ну, ты же умная женщина, зачем ты это сказала?» Важно быть рядом, но не навязчиво. Как тень, которая всегда есть, но не давит. Готовить вкусный ужин (Коля, кстати, обожает мои пирожки с капустой, а Дима – пиццу, которую мы заказываем), спрашивать, как дела, но быть готовой к тому, что в ответ будет: «Нормально» или вообще тишина. И это тоже, ну, нормально.
Иногда, знаете ли, я просто предлагаю ему вместе посмотреть какой-нибудь фильм или, ну, просто посидеть рядом, пока он играет в свои компьютерные игры. Не для того, чтобы контролировать, а просто чтобы быть. Чувствовать его присутствие. И вот в эти моменты, когда он вдруг, ну, сам поворачивается и что-то рассказывает, или даже просто улыбнется – вот это и есть, наверное, наша главная победа. Не в оценках, не в идеальном поведении, а в том, что он знает: я здесь. Я рядом. И даже если он сейчас, ну, такой весь колючий и недовольный жизнью, я все равно его люблю. И, знаете, это, наверное, самое главное. А все остальное, ну, как-нибудь переживем. В конце концов, у меня еще Виолетта и Ксюша подрастают. Так что, скучно точно не будет!